Главному редактору «Эха Москвы» А.А. Венедиктову

Уважаемый Алексей Алексеевич!

3 февраля сего года в программе «Будем наблюдать» Вы упомянули меня и даже обратились ко мне, напрямую. Понимаю, что отвечать следовало сразу – «честь должна быть спасена мгновенно» – но не слышал тогда Вашу программу, а текст увидел только сейчас.

Потому и опоздание, за которое прошу меня извинить.

По сути. Во-первых, Вы неверно изложили мою позицию по Собчак и ее поездке в Грозный – она (позиция) совсем не столь примитивна, как Вы ее подали.

Во-вторых, я понял Ваши слова как несколько завуалированное обвинение в трусости. Не собираюсь переубеждать Вас, но в моей биографии было достаточно моментов, которые позволяют мне самому, да и всем, кто меня знает, трусом меня не считать. Вы, разумеется, не обязаны знать те эпизоды, которые я имею в виду, а я не вижу смысла о них здесь говорить – доказывать ничего не собираюсь, просто констатирую.

Но важно другое. Вы сказали – и это третье и последнее, что у меня, мол, есть могущественная «крыша». Уверен, Вы, хотя и произнесли зачем-то эти слова, знаете, что у меня нет никакой «крыши» – ни той, которую Вы упомянули, ни какой-либо другой. Все, что я делаю и говорю, я делаю и говорю на свой страх и риск. Иногда заканчивается хорошо, иногда – не очень.

Вообще, мне кажется не очень правильным высказывать критические замечания в адрес того, кто не может Вам ответить в том же формате – в эфирах «Эха» я, как Вам известно, практически, не бываю. Впрочем, не мне учить Вас журналистике.

С уважением,
Леонид Гозман