30 марта, 51 год назад в отечественный прокат вышел художественный фильм «Белое солнце пустыни» – наглядное свидетельство творческой и интеллектуальной мощи советского кинопрома.
В результате коллективной работы над спасением признанной некачественной картины – появился рассказ о том, как в отдалённом углу рухнувшей державы её собирали заново. ...Если этот фильм можно сопоставить с каким-либо ещё фильмом советского кино по влиянию на массовое сознание – то разве что с «Чапаевым». Собственно, Фёдор Иванович и Петруха попали в меньшее количество анекдотов главным образом потому, что там уже были Василий Иванович и Петька.
Параллелей между двумя картинами множество: это и гигантский успех у аудитории («ходить по десять раз» на оба фильма было нормально). И одно описываемое время – Гражданская война. И внезапный «сиквел» впоследствии – как в 1941 году был снят фильм «Чапаев с нами», где Василий Иванович выныривал из Урала и бил немцев, так и Петров с Васечкиным спустя 14 лет после премьеры «Белого солнца» прыгали в киноэкран и там помогали Сухову спасти жён Абдуллы.
О том, как снимали фильм, имеется порядка двадцати версий, авторы которых, естественно, «врут как все очевидцы». Единственными внятными документами, свободными от последующего мифотворчества, остаются протоколы заседаний худсовета Экспериментальной студии, которому в 1968 году было предложено «докрутить» явно несостоятельный киноматериал (рабочие названия: «Басмачи», «Спасите гарем», «Пустыня»). Ибо Министерство финансов выделило на затею 300 тыс. рублей и хотело их вернуть, и нечего тут рассказывать про творческие неудачи.
Худсовет проделал гигантскую работу. Он неоднократно гонял съёмочную группу на досъёмки материала; рекомендовал «усилить суперменскую природу Сухова»; поручал переснимать или удалял целые сцены, прописанные в «шестидесятническом» сценарии – по которому, например, Катерина Матвеевна должна была взять и сойти с ума от горя, пока муж там по далёким пустыням советскую власть устанавливает. Поручал Марку Захарову доработку сценария (откуда и взялись знаменитые письма Фёдора Ивановича любезной своей жене).
В результате из первоначального материала был за два года скроен и сшит тот фильм, который мы сегодня знаем наизусть (даже если смотрели его краем глаза давным-давно). И после всех переписываний, пересъёмок и переделок – мы имеем картину на актуальную по сей день тему: преемственности отечественной истории. Ибо на самом деле главная история «Белого солнца» – это, конечно, не история про гарем и Гюльчатай. Это история таможенника Верещагина, которому было обидно за державу.
Если сжато изложить её, то получится следующее: таможенник Верещагин честно служил на дальнем конце державы и мзды не брал. Когда держава рухнула и всё вокруг превратилось в хаос, и всё ушло в банды, и начало творить что попало, – он не смог уберечь державу от бандитов и барыг, но и за ними не пошёл, а закрылся в своём доме-крепости и начал там спиваться с арбузами, павлинами и чёрной икрой («не могу её, проклятую, больше есть»). А потом в этом хаосе появился – случайно – красноармеец Сухов. В котором Верещагин не сразу, но внезапно опознал не просто «ещё одну банду», а возвратившуюся державу.
Просто потому, что этот пришёл не хапать, как все, а наводить порядок – в том смысле, в каком он его понимает. И строить. Такое может себе позволить только государев человек, человек от державы. И ради этой державы – хотя она пришла в трагикомическом облике, с кучей жён местного бандита, которых нужно было спасти от его бандитского произвола – русский таможенник Верещагин пожертвовал жизнью. Не ушёл с баркаса. А вместо этого упрямо цедил сквозь зубы: «Держись, Фёдор Иваныч». И Фёдор Иваныч не подвёл. Продержался. Так продержался, что за державу не обидно, а гордо. ...
Общеизвестно, кстати, что у Верещагина был прототип. Михаил Дмитриевич Поспелов, поручик, даже внешне похожий на персонажа П. Луспекаева
Его реальная судьба сложилась без положенного шестидесятнического трагизма, но зато вполне логично. Он гонял контрабандистов и бандитов при Империи – а когда Империя рухнула, продолжил делать это по своей инициативе. Когда же пришла советская власть – продолжил гонять бандитов и контрабандистов при советской власти. Позже работал в геологических экспедициях. Умер в покое и почёте в пятидесятых. ...
А ведь Верещагин (он же Поспелов) мог поступить иначе. Понять, что новая власть – безбожная. Что она разрушила ту Россию, которую он помнил и любил. Что этой их новой Совдепии, служить нельзя.
И не впрягаться. Потому что хороший дом, хорошая жена – что ещё нужно человеку, чтобы спокойно встретить старость? Этот вопрос актуален и сегодня.
Автор Виктор Мараховский
Посвящение Верещагину
Как ночь, так мне – пустыня! Куда ни глянь – пески! И грусть волной нахлынет, И жутко от тоски... Но я иду... И вскоре Утихнет боль в виске. Я вижу берег моря И домик на песке. А в доме том хозяин Поёт всё вновь, и вновь. И наизусть я знаю Ту песню про любовь. Но сон мой беспощаден! Опять, в который раз, Кричу я: "Верещагин! Не заводи баркас!!!" И "огоньку" открыто Осмелюсь я спросить. От пачки динамита Он даст мне прикурить. Шутник же он, однако... Ты только погляди! Он мне покажет знаком И скажет: "Заходи!" Там Сухов и Петруха... Стаканов перезвон. Нормальная житуха – Икра и самогон! Но сон мой беспощаден. Опять в который раз Кричу я: "Верещагин, Не заводи баркас!!!" Пусть солнце на закате – Нам времечко не жмет. А если вдруг не хватит – Загоним пулемёт! Слезу рукой шершавой Смахни – всё это бред! Обидно за Державу! Хотя её и нет... Ну что тебе неймется? Брыкаешься, не спишь… Жена моя смеётся: "Павлины, говоришь?" Но сон мой беспощаден! Опять в который раз Кричу я: "Верещагин! Не заводи баркас!!!"
автор Алексей Ширяев
Свежие комментарии