— Я думаю, конечно, боятся (люди — выражать свое мнение. — Прим. TUT.BY). Особенно в деревнях, это правда. Если тебя, допустим, выгонят из школы? Я вот помогала одной учительнице, которую выгнали из школы за то, что она была в «Народном фронте» — ее даже уборщицей не взяли. Я не могу высокомерно сказать, как я однажды прочитала у нашего оппозиционера одного, что мы, дескать, разберемся, когда придем к власти, с этими учительницами, учителями, которые голоса подтасовывают.
Я бы была поосторожней… Поскольку мы с вами многие из деревни и мы знаем, что такое наша деревня и как там потом выжить с этими людьми.Я много вела разговоров с людьми: дело не только в страхе. Они задают этот вопрос: «а кто?», «а с чем?», «скажите, а какая у них экономическая программа?». «Увеличим транзит». Да это и Лукашенко сделает, сделал. А взамен — одних на других? Крестьянский ум очень хорошо понимает: сначала будет хаос, а потом, может быть, придут такие же. Они вот так рассуждают. Поскольку власти удалось зачистить в элите многих — то нет сильных личностей. А мы имеем дело даже на сегодняшний момент с харизматичной личностью для сознания наших людей. И ее очень трудно преломить. И конечно, надо делать одного кандидата (от оппозиции на выборах. — Прим. TUT.BY), а не один одного…
Он держится еще и на том, что люди не видят в нашей оппозиции точек опоры. Не видят, что мы можем предложить. И поэтому мы упрощаем проблему, когда говорим, что дело только в страхе.
… Обыватели — вечная фигура, серая масса (на просьбу описать портрет типичного белорусского обывателя. — Прим. TUT.BY). Потому что героев всегда меньшая часть — просвещенная часть всегда ничтожная. Как Акудович говорит: что такое Беларусь? Огоньки среди темноты.
Но я думаю, в деревне — это одно. Это крестьяне, которые ужасно тяжело и много работают, поскольку все нетехнологично, только очень богатые люди могут позволить себе трактор, электрический плуг… Вся энергия уходит на выживание. Учителя — очень редко встретишь человека думающего, к сожалению. Местная интеллигенция: учителя, врачи, инженеры — обычно это то, что Солженицын называл «образованщина». Люди, которые минимум какой-то получили в институте и механически его передают. Иногда потрясающие есть люди — интересные, но их немного.
Я думаю даже, когда читаю литературу, что интеллигенция в деревне была сильнее до войны. Благодаря во многом еврейской части, но и белорусы были сильнее. И точно так же в России. Как-то мне попал в руки сборник писем, которые люди писали Льву Толстому. Да господи ты мой, у нас журналист не напишет такого письма, как какой-нибудь железнодорожник писал! Это понимание морали, каких-то человеческих глубоких вопросов…
… Мы, конечно, пали вниз, и мы, по-моему, из этой культурной травмы до сих пор не вышли. Наша элита национальная была уничтожена.
Проблемы элиты, которые сегодня существуют, — следствие исторических причин. Но в то же время это не снимает личной ответственности с каждого из нас.
… Человека когда-то хотели втянуть в социализм, теперь его точно так же хотят втянуть в капитализм. Человек просто обалдел от этого. И, в общем-то, многие люди выбрали для себя, как устроиться, найти нишу и жить: увидеть мир, попробовать вкусные вещи. Человек пробующий. А начинаешь говорить: ну просто каша в голове! Я не могу осудить, потому что и мы не делаем свою работу, не объясняем, как это время пережить. Мы оставили людей в интеллектуальном смысле в совершенном одиночестве.
Страх — не главная причина. Главное, что человек ничего не может понять в этой жизни.
Был коммунизм. И антикоммунизм. То, что были эти митинги, когда по 200−300 тысяч собиралось, — не то что люди понимали эту жизнь, это было все абсолютно антикоммунистическое… Или Майдан. Именно на антирусском был замешан этот мощный Майдан. Если бы не было антирусского, людей там нельзя было бы так объединить.
Свежие комментарии