Одним из недостатков правды является то, что практически всегда она рано или поздно всплывает наружу. Причём зачастую в самый неподходящий момент. И наносит вред, хотя в другое могла бы принести несомненную пользу. Не верите – спросите у биржевых аналитиков
Поэтому то, что ФСБ вчера рассекретила документы, касающиеся украинских военных преступников, отметившихся карательными акциями против мирных жителей – это хорошо. Это ещё один шаг в деле полного освещения подлинной истории, без стыдливо прикрытых моментов. И разумеется, многим стало больно. Невозможно, при наличии желания, не найти объекта для придирки. Причём чем меньше человек знает историю – тем легче эти придирки появляются.
И самая громкая из них – что фамилии в списке, оказывается, в основном «русские». Это замечание с каким-то особым упоением и злорадством повторяют некоторые публичные лица. В самом деле, вслушайтесь: Иван Баюров, Иван Зеркаль, Алексей Пересыпкин, Василий Шатаев, Василий Оськин, Семён Ильян, Михаил Миронычев, Иван Мысяков, Алексей Чубаткин, Михаил Мандрусов, Василий Мирошин, Петр Кошкин, Афанасий Тарасов, Иван Аксенкин. Звучит, как список фамилий посетителей обычного московского ресторана, не так ли?
Вот только существует нюанс. Как всегда. Откроем любой украинский учебник, например, по литературе. И находим там стопроцентно украинских (с чем вроде бы никто не спорит) писателей: Мыколу Хвылевого, которого почему-то по-настоящему зовут Николай Фитилёв. Или Юлиан Шпол, который на самом деле Михаил Яловой. Открытый нацистский коллаборант, сотрудничавший с немцами от начала оккупации и до звонка, Иван Багряный, который в действительности Лозовягин. И прочие деятели, которые вообще не пользовались псевдонимами – Максим Рыльский, Николай Зеров, Николай Вороной и так далее. Наверное, их всех тоже стоит записать в русские? Можно, только тогда вопрос: а в украинской литературе кто вообще останется?
Забудем про литераторов. Николай Амосов, которым гордятся все украинские националисты, как выдающимся, без дураков, хирургом – русский? Авиаконструктор Антонов, имя которого носит ныне покойный украинский авиазавод? Олимпийские чемпионы Рустам Шарипов и Лилия Подкопаева? Бог с ней, с культурой. Ведь получается, что, к примеру, какой-нибудь Александр Турчинов – тоже наш с вами соотечественник? Спишем на советское прошлое.
Но почему тогда заместитель председателя Центральной Рады сто лет назад носил имя Сергей Ефремов? Или уже «красный» председатель украинского ЦИКа Ефим Медведев? Или премьер-министр Подкарпатской Руси Августин Волошин? Даже у главного кукурузника всего Советского Союза, ходившего в вышиванке задолго до того, как это стало современным трендом, Никиты Сергеевича Хрущёва – определённо не украинская фамилия.
А можно и наоборот. Всесильный канцлер Российской Империи Александр Безбородко – стопроцентный украинец. Академик Трофим Лысенко – тоже. Естественно, Казимир Малевич. Но главное: оказывается, правитель современной Белоруссии тоже на самом деле – того… Ну вы поняли…
Если серьёзно, то исторически на территориях бывшего Советского Союза, а до того Российской империи кажущееся происхождение фамилий мало что значило. Человеку с самой русской фамилией ничто не мешало быть оголтелым украинским националистом. А человеку с украинской – настоящим советским героем, как, к примеру, Андрей Витрук, Иван Кожедуб, генерал-полковник Кирпонос, маршалы Рыбалко и Тимошенко.
Народ был один – сперва российский, а позднее советский. При этом складываясь фактически из множества наций. И тот, кто записывает людей из означенного списка военных преступников в «русские» на основе одних лишь фамилий – тот так же логичен, как записывающий в украинцы Шолом-Алейхема или Голду Меир только за то, что они родились в Киеве.
А вот другой вопрос к опубликованной новости: «Почему только сейчас?» — по-настоящему справедлив. Но этот вопрос должен быть задан совсем не ФСБ Российской Федерации. Во-первых, на чём акцентировал внимание историк Кирилл Назаренко, у документов в архивах, особенно уголовных, есть такое свойство, называется – конфиденциальность. Которая проистекает из закона об охране личной жизни граждан.
Данные об уголовных процессах могут получить лишь родственники фигурирующих в них личностей, если только рассматриваемый случай не является экстраординарным и не представляет особой государственной важности. И то, приходится обходить кучу формальностей. Документы могут быть преданы гласности лишь с истечением столетнего срока давности. С одной стороны, это много. А с другой – дела пресловутого 37-го года, например, уже почти дождались своего часа. И к 2037 году нашим дорогим либералам, скорее всего, придётся искать какие-то другие байки для очернения сталинского СССР, ибо старые, про невинно репрессированных, резко потеряют хоть какое-то подобие правдоподобности.
А во-вторых, здесь кроется корень действительно серьёзной проблемы. Которая очень глубоко ушла в наше историческое самосознание. Как раз со времён того самого сталинского СССР.
Одним из крупнейших недостатков идеологической машины Советского Союза было стремление к приукрашиванию действительности. Причём не только своей – но и вражеской. Убирая на государственном из дискурса самые неприятные и страшные темы, СССР постоянно сам стрелял себе в ногу. К примеру, кино про западный мир, даже жестоко критиковавшее его, получалось настолько лубочным, что вызывало обратный эффект – никто не верил показанному, не подозревая, что действительность была намного хуже.
Только нежеланию обнародовать открыто, в режиме «онлайн», сведения о репрессиях и их действительном масштабе мы обязаны появлению Солженицына с компанией. Если бы советский гражданин знал, сколько народу, когда и за что посадили или отправили под расстрел – он бы не купился на ложь о миллионах расстрелянных, разумеется, поголовно невинных.
То же самое касается истории Великой Отечественной войны. Возможно, стремление затушевать слишком страшные её аспекты, как замечает Егор Яковлев, и происходило из нежелания ещё сильнее травмировать только что перенесший ужасную, кровавую катастрофу народ. Но незнание этих чудовищных фактов в итоге нанесло гораздо больше вреда.
Советский гражданин должен был знать из уст историков, что немцы шли на нашу землю не свергать Коммунистическую партию, а УНИЧТОЖАТЬ советский народ. Не только евреев или комиссаров, но и русских/украинцев/белорусов, короче говоря, славян – ВООБЩЕ. Под корень. Что на совещании в Вевельсбурге была названа конкретная цифра в 30 миллионов славян, которых предписывалось убить в первый же год оккупации.
Что голая женщина, прибитая штыками к деревянной стене, у которой отрезаны груди, вырван язык и выколоты глаза и всё это ещё при её жизни – это не страшный эксцесс, а обыкновенная рутина развлечений немцев в захваченном городе. Для сомневающихся: только в одной книге: «За что сражались советские люди» Александра Дюкова, документальных свидетельств того, как освобождавшие город бойцы Красной армии натыкались на такую картину, приведены ДЕСЯТКИ. Отсылаю к ней.
Что ужас оккупации состоял не в расстрелах коммунистов и партизан (что в принципе на войне нормально), а в том, что немцы в принципе не считали завоёванных людьми. В лучшем случае – разновидностью скота, причём скота бесполезного. И этот скот подлежал осознанному, спланированному и педантичному уничтожению. Про это нужно было рассказывать. Тогда за фразы вроде «пили бы баварское» в лучшем случае молча били бы в пятак. А не давали литературные премии.
И уж точно должен был знать о роли во всём этом разнообразных националистов. Что немцам порой действительно хотелось, чтобы всю грязную работу за них делал кто-то другой. И им на помощь приходили литовские националисты, украинские, татарские, русские (в любой семье не без урода), чеченские и даже белорусские. Тогда украинским историкам не удавалось бы успешно втирать в головы гражданам своё фэнтези про сражавшегося с немцами Шухевича (в звании гауптштурмфюрера СС, ага), а певичка на Евровидении не распевала бы слезливую песенку о невинно депортированных татарах, которые до этого всего лишь массово добровольно участвовали в расстрелах советских партизан. Вот эта радужная картинка о «мире, дружбе и жвачке» всех народов СССР в конце концов и подготовила реванш национализма, который мы наблюдаем прямо сейчас.
Эта ошибка Советского Союза в пропагандистской работе дорого ему стоила. Причём до конца современный российский культурный дискурс от неё так и не избавился. Но опубликованные ФСБ материалы о зверствовавших на нашей земле украинских карателях (которые, как ни горько это признавать, тоже были советскими гражданами) – это один из важных шагов к перелому ситуации. Которые должны продолжаться, несмотря ни на какое давление со стороны как западных «партнёров», так и наших собственных идеологических диверсантов.
Так как на нашей стороне подлинная правда, как бы претенциозно это не звучало – именно она и должна быть одним из вооружений в борьбе с реваншизмом и потомками военных преступников, которым не может быть оправдания. Если мы проиграем эту борьбу – нас сожрут. Окончательно. И нам нельзя бояться кого-то травмировать, кого-то оскорбить, где-то нарушить политкорректность. Была возможность убедиться в том, к чему это приводит.
Евгений Таманцев, специально для News Front
Свежие комментарии